Немного об авторе

Великие мастера Востока следовали важному принципу в своих творениях: «Смотря на внешний мир, изучай природу, но ключ к успеху ищи в своем сердце». Их творчество одушевляла идея природы как воплощение законов мироздания. Одной из основных черт китайской живописи является поиск простой и четкой формы для выражения идеи произведения предельно лаконичными средствами. Использование размывов и оттенков черной туши дают возможность передавать в нематериальный аспект жизни природы её постоянную изменчивость и вечность, воплотившиеся в бесконечном чередовании времен года, в дымке туманных далей, величии могучих гор и одинокой фигурке «вечного странника». Китайские мастера живописи всегда стремятся передать на своих полотнах не материальность предметного мира, но эмоциональную реакцию на него художника, его внутренние состояние в момент творения. Поэтому так важно иметь радость на сердце, когда берешься за кисть. Такое произведение будет вечно излучать радость, переданную в момент его «зачатия». Пусть задумчивую грусть, но ни в коем случае агрессивность, разрушающую и самого создателя, и окружающих. Недаром китайские теоретики искусства часто повторяют известное изречение: «Картина подобна её автору, кисть бывает высокой и низкой, также как и моральные качества человека». Таковы убеждения автора представленных вам живописных работ Вячеслава Синкевича. Родившийся у отрогов Тянь-шанских гор в далекой Алма-Ате, он с детства ощущал близость неизвестной ему экзотической, почти сказочной культуры. Взрослые часто шутили: «Вон за той горой – Китай». В довоенные годы шла активная торговля между Китаем и СССР, особенно в южных регионах. Репродукции с картин китайских живописцев висели почти в каждом доме. Это было «модно». Уже тогда они завораживали душу маленького художника. Позднее, в юности, он ощутил, что мир дальневосточного искусства, в частности живописи, тесно связан с его внутренним миром. В 1986 году приехал в Санкт-Петербург. Не «клюнув» на покупательский спрос туристов – виды Петербурга, русской провинции и т.д., продолжал углубленно изучать особенности китайской живописи и каллиграфии. Судьба свела его с китайским художником Хань Ло-ди, а позднее с Юань Гуан-дуном. Они открыли Вячеславу много тонкостей в их необычном творчестве. То, чего нет ни в одном пособии или в переводах современных востоковедов. Наглядный пример куда полезнее, чем сухая теория, словесные инструкции. Акварель, тушь, темпера, шелк, бумага «сюань-чжи», привозимая из Китая, - постоянные спутники его творчества. Символика его живописи чиста, понятна людям, близким художнику по духу. Сила и незыблемость горных вершин с туманными ущельями, стремительные потоки и, в то же время, хрупкость мира в сезонном цветении трав, полете птиц и насекомых, напоминают о неумолчном биении времени, приобщая созерцателя картин к его вечному движению, объединяя человека и Вселенную. Общаясь с природой, художник радуется ее вечной красоте и исчезающей прелести каждого мгновения. Одна из авторских печатей Синкевича так и переводится на русский язык: «Природа – мой учитель» (см. печати). Иногда его пейзажи в жанре «шань-шуй» кажутся фантастическими, но только для тех, кто не был высоко в горах, кто не созерцал Землю с высоты птичьего полета, или во снах, совсем с других высот и в других измерениях. Все очень просто, и в то же время нет ничего более сложного, чем передать на холсте увиденное во сне. Как не многих художников, его можно причислить к «Жрецам в Храме Живой Природы». Городские реалистические пейзажи с нагромождениями домов, потоками машин и людской суетой далеко не тема его работ. Человек Востока, чтобы приобщиться к чудесному току духовного начала, шел высоко в горы от суетного мира страстей. Там он чувствовал прилив творческого вдохновения, испытывал чувство духовного очищения, слияния собственной личности с Космосом. Живопись и поэзия в странах Дальнего Востока всегда были неразрывно связаны. Стихотворные произведения считались картинами, не обретшими тела, а живописные произведения – безмолвной поэзией. Картины Синкевича всегда сопровождаются поэтическими комментариями. Они помогают глубже понять суть сюжета, настроение автора и, конечно, настроить самого зрителя. Многие пейзажи написаны на стихи китайских, японских, корейских и вьетнамских поэтов. Комментарий или мудрое изречение всегда подкрепляется авторской печатью. Такова древняя традиция.