Японское жилище - что это? Пустота? Да! Но не только. «Когда есть тень в виде крыши - под ней мы строим дом», - говорят японцы. Так ли это? Да, но и не так.
Традиционный японский дом как никакое другое жилище фундаментально повлиял на концепцию современной архитектуры, интерьера, дизайна. Гармоничность его конструкции, утонченное своеобразие линий, легкость и камерность в полной мере отражают присущую японцам идею слияния с природой. Это убедительно демонстрируют раздвижные стены, «сквозь» которые можно свободно выйти на улицу, вернее, в небольшой или просто крошечный садик, чтобы полюбоваться красивым видом на окружающие окрестности. Таким образом, комната становится частью бесконечного пейзажа. Архитектура как продолжение природы - это очень по-японски.
Древнейшими архитектурными памятниками Японии являются синтоистские буддийские культовые сооружения - святилища, храмы, монастыри. Храмовые постройки почти лишены окраски и украшений, вся красота этих простых и практичных зданий достигается за счет цельного неокрашенного дерева.
Важнейшим элементом синтоистской культовой архитектуры являются ворота перед входом в храм - тори. В традиционном японском зодчестве выделяются два важнейших стиля: синдэн и сёин. Первый свое название получил от центральной постройки усадьбы - главного зала синдэн. Буквально - спальный зал. Единственный дошедший до нашего времени образец этого типа построек - императорский дворец в Киото, служивший домом для многих поколений императоров. Сёин означает буквально «библиотека» или «студия», это понятие сформировалось под влиянием дзэн-буддизма. Так в монастырях назывались покои настоятеля. До сих пор сёин служит образцом жилого дома в традиционном стиле.
Как уже говорилось, важнейшим аспектом традиционной архитектуры Японии является взаимоотношение дома и окружающего пространства, в частности сада. Японцы не рассматривали внутреннее и внешнее пространство как две отдельные части, скорее, эти зоны перетекали друг в друга. Иными словами, нет границы, где заканчивается внутреннее пространство дома и начинается внешнее.
Традиционные жилые дома неправящих классов Японии имеют общее название «минка». Обычно довольно простой конструкции, они строились до конца XIX века, пока японская архитектура не подверглась западному влиянию. Минка в сельских областях называлась «нока», в деревнях рыбаков - «гека», в городах - «матия». Основным строительным материалом традиционно является дерево. Летом оно не позволяет горячим лучам солнца нагревать помещение, является хорошим термоизолятором, зимой сохраняет тепло и не пропускает влажность.
Для возведения дома сначала устанавливались опоры и балки конструкции, позволяющие поддерживать крышу. С одной стороны плоскости стен делили внутреннее пространство на отдельные комнаты, а с другой - сами стены, в зависимо сти от их материала и роли барьера, изменяли взаимоотношения между отдельными опорами конструкции дома. В этом суть традиционного японского дизайна - если структура заранее задана, дизайн состоит в выравнивании и перестановке уже существующих отношений. Отсюда следовала совершенно противоположная западным архитектурным принципам роль стены. В западном строительстве стена играла роль защиты, служа барьером между двумя противостоящими пространствами - зимнего холода снаружи и тепла дома внутри.

Традиционный интерьер

Разграничение интерьера дома получалось в результате того, что большое открытое пространство последовательно разбивали на мелкие объемы более соответствующие человеческому масштабу. В прошлом японский дом имел еще более открытое помещение, тогда не пользовались ширмами и строили только несколько фиксированных стен.
Помещение было слишком велико для человека, поэтому ввели отдельно стоящие ширмы - часто просто кусок ткани, натянутой на деревянные рамы. Позже стали использовать складные бумажные ширмы. Вместе с мебелью - столами, стульями, лампами они определяли нужные функциональные места в доме - для сна, еды, смены одежды. Отдельные комнаты возникли позже, с применением сёдзи и фусума, которые также могли быть убраны для формирования одного большого помещения.
Фусума - внутренние раздвижные деревянные рамы, оклеенные с двух сторон плотным картоном. Вместо ручек - углубления, выполненные в металле. Фусума разделяют японское жилище на отдельные помещения.
Сёдзи - раздвижные двери, где дерево расположено в форме клетки и оклеено рисовой бумагой, хорошо пропускающей свет, но не позволяющей проходить солнечным лучам, потому что в японском доме прямого солнечного света быть не должно. Со временем рисовая бумага желтеет, местами изнашивается, подклеивают новые кусочки. На ночь дом закрывают деревянными щитами и ставнями, а в летнюю жару сёдзи заменяют на ёсидо - такую же подвижную раму, только вместо бумаги используется хорошо продуваемая камышовая решетка. В стенах устроены внутренние шкафы - тигай-дана.
Неверно было бы считать комнаты дома многофункциональными, хотя они и не так специализированы, как комнаты в западном доме. В традиционном японском доме определенные комнаты выделялись для членов семьи, где они спали, ели и т.п. Единицей измерения в японской архитектуре является кэн, или расстояние между опорами. Оно варьировалось в зависимости от района и обычно находилось в пределах от 1,8 до 2 метров.
Стандартная величина кэн привела также и к стандартизации строительных материалов. Это позволяло плотникам заниматься конструированием здания как такового, не вдаваясь в деталировку. Величина кэн также была подчинена среднему росту человека. Традиционный дом планировался в соответствии с ростом японца - 1,7 метра. Хотя с точки зрения эстетики дизайн и интерьер рассчитывался не для стоящего человека, а для сидящего на полу. Сад и предметы искусства, выставленные в комнатах, рассматривались сидя, чему соответствовало расположения окон, дверей и ниш.
Сегодня, несмотря на всю ультрасовременность японских квартир, начиненных новейшей электроникой, многие из них сохраняют признаки традиционного жилища. Взять хотя бы такое древнеяпонское ноу-хау, как раздвижные внутренние стены, позволяющие в любой момент изменить конфигурацию квартиры. Неизменны и многие национальные аксессуары интерьеров.
Украшение не только интерьеров, но и экстерьеров жилищ очень принято в Японии и, естественно, исполнено особого смысла. Наиболее своеобразно и по-своему нарядно выглядят дома по случаю традиционных праздников, каждый из которых требует определенных атрибутов. На Новый год, например, обязательными участниками наружного и внутреннего оформления помещений являются бамбук, сосна и слива - «три друга холодной зимы».
Площадь дома традиционно измеряется циновками - татами. Они имеют четко определенный размер - чуть меньше двух квадратных метров - и являются всеяпонским архитектурным модулем. Золотисто-зеленоватые татами как знаковый элемент японского интерьера стали одним из непременных ориентиров в работе современных дизайнеров, стилизующих архитектурный объем в благородном японском стиле.
Татами изготовляют из длинных соломенных ленточек, по краям обшивают матерчатыми полосами. Эти циновки распространяют приятный, чуть уловимый запах сухого сена. В летнюю жару на татами кладут плетеный ротанговый настил - для вентиляции. Циновки принято менять приблизительно раз в два года.
В спальне на татами кладут футон, изготовляемый вручную из отборных сортов хлопка, который отбивают, распускают, полученное таким образом сырье соединяют в слои, которые прошивают специальным шнуром.
Несомненное уважение японцев к своим корням и верность традициям не мешают, однако, некоторым переменам в их образе жизни. Европейская мебель, все активнее проникая в современную Японию, постепенно вытесняет национальный интерьер в его классическом виде. Даже кимоно, оставаясь привычной одеждой в каждом доме, все-таки отходит на задний план. Тем более интересен уходящий в прошлое обычай японцев сидеть на полу, который сказался на многочисленных особенностях их быта, домашней обстановки, архитектуры и многом другом.
Предметы мебели в японском доме - письменные и сервировочные столики, шкафчики, полочки, жаровни для обогрева - кажутся нам крохотными, как будто предназначенными для детей. Это из-за того, что мы привыкли пользоваться вещами либо стоя, либо сидя на возвышении. Стоит присесть на татами и посмотреть с этой позиции на традиционные японские вещи, как диспропорция исчезает.
Все в национальном интерьере приспособлено к жизни на полу. Раздвижные двери можно открывать и закрывать сидя, запирать тоже. Классический японский замок находится на высоте не более семидесяти сантиметров от пола.
Как уже говорилось, минимализм изначально был характерен для интерьерного видения японцев и проявлялся еще в синтоистских храмах. В период Муромати (XIV-XVI века) минимализм сформировался как эстетическая категория под влиянием дзэн-буддизма. За пару столетий минималистская религия внесла максимум пространственных изменений в интерьер и экстерьер. Наиболее выразительными новшествами стали появившиеся в то время токонома (ниша), тана (полки) и сёин (окно), которые и поныне являются основными элементами традиционной гостиной и ряда других помещений. Распространенность в гражданском строительстве этих деталей интерьера позволяет говорить о значительном культурном прорыве по сравнению с предшествующим периодом Камакура (XII-XIV века), когда подобная роскошь отсутствовала не только в особняках аристократов, но даже и в домах самураев. Считается, что новый стиль сформировался на основе монастырских помещений, используемых буддийскими монахами для занятий.
Как уже отмечалось, стиль храмов и монастырей, развиваясь, перекочевал в обычные жилые постройки. Кроме изменения архитектуры интерьера с помощью невиданных до того полок и ниш, дзэнское влияние сказалось и на декоративном убранстве помещений. Раньше японцы наслаждались рисунками, размещенными на раздвижных перегородках или складных ширмах, любили рассматривать свитки-эмакимоно, которые расстилались на низеньких столах - специально для любования. После появления в интерьере такой детали, как ниша, картины стали вешать в нее. Новое искусство, родившееся в Китае и пустившее прочные корни в Японии, назвали «какэмоно».
Свитки какэмоно вошли в моду в стране Восходящего солнца и с тех пор не утратили там своей популярности. Эта форма искусства оказала сильнейшее влияние на воспитание национальных художественных вкус.

Икэбана

Под размещенными в нишах свитками какэмоно принято ставить букеты цветов в изящных вазах. Вскоре после появления ниш стало востребованным искусство подбора и расстановки цветов - кадо, возникшее в эту же эпоху Муромати, отмеченную господством стиля сёиндзукури. До этого аранжировка цветочных композиций была одной из важнейших частей ритуала буддийской заупокойной службы. Впрочем; японцы, особенно аристократического происхождения, всегда любили цветы, порой находя им более светское применение. Но настоящие специалисты в этой области, в том числе знаменитые, появились только тогда, когда без тщательно продуманного «цветочного сопровождения» уже не мог обойтись ни один мало-мальски приличный интерьер.
Примерно тогда же, в XV веке, в Японии зарождается искусство икэбаны, уходящее корнями опять-таки в Китай, поначалу как часть ритуала тя-но-ю - чайной церемонии. Выделяют три базовые составляющие икэбаны: ваза, природные материалы (цветы, ветки, листья, хвоя) и кэндзана - держатель для вышеуказанных натуральных элементов. Высота каждой части композиции имеет символическое значение, понимание которого проливает свет на замысел художника. Верхняя часть икэбаны олицетворяет небо, средняя связана с человеком, а нижняя - с землей. Разумеется, этих глобальных сведений недостаточно для расшифровки всей информации, которую несет икэбана. Украшая помещение в японском стиле, нелишне знать, о чем говорит тот или иной цветок, веточка, лист.
Эстетический принцип икэбаны - простота, которая, по мнению японцев, может быть достигнута только максимальным выявлением естественной красоты растений, цветовыми контрастами и соответствиями, подбором фактур и асимметричными решениями - в природе нет ничего симметричного. Умело составленная «говорящая» композиция эффектно выглядит, особенно в нише-токономе. Икэбана может служить эмоциональной доминантой интерьера, а заодно поведать посетителям о несомненных достоинствах хозяев помещения, будь то квартира, дача, чайный домик, банк или ресторан.
Постепенно формировались различные стили составления икэбаны, из них наиболее известны древний стиль «Рикка» (стоящие цветы), известный с XVII века, и более поздние: «Сэйка» (XVIII век), «Морибана», «Дзиюгата», «Дзинэй» - последний принадлежит уже XX веку и его название переводится как «авангардный».
Создавались школы икэбаны. В середине XX века на этом поприще блистал знаменитый мастер Софу Тэсигахара - основатель школы «Согэцу» и один из самых богатых людей Японии. Здание для его штаб-квартиры в центре Токио строил сам Кэндзо Тангэ - супер-звезда японской архитектуры. Школы икэбаны никогда, даже во время и сразу после Второй мировой войны, не испытывали финансовых затруднений, что свидетельствует о высокой востребованности этого искусства.
Икэбана и карликовые деревья бонсай, цветы и другие элементы растений органично вошли в интерьеры не только японских, но и многих других домов, преображая и одухотворяя жилые комнаты, помещения официальных учреждений, торговые залы. Цветы «заговорили» на разных языках, однако статус международного остается за японским.

Сады и чайные домики

Японский интерьер невозможно представить в отрыве от окружающей природы. Создавая, например, загородную виллу в ориентальном стиле, профессиональный дизайнер непременно позаботится о том, чтобы раздвижные стены сближали ее с садом. Однако без понимания эстетики японского сада тут не обойтись.
Еще в IX веке постройка императорского дворца в Киото была спланирована таким образом, чтобы фасады павильона и галерей выходили на песчаную площадь, завершающуюся обширным пейзажным садом с островами, мостами, скалами и искусственным озером. Такие озера и пруды создавались также перед храмами Будды Амида, во дворах которых устанавливали еще и декоративные камни. И по сей день каждый японец, имеющий хоть небольшой садик у себя во дворе, непременно устроит в нем хотя бы миниатюрный водоемчик с обязательными разноцветными карпами. Эта рыба символизирует мужество и является особо почитаемой в Японии.
Основное влияние на формирование японского сада оказали монахи дзэн-буддийской секты. С этим связано совершенно новое развитие паркового искусства, так отличающего своей необычностью и оригинальностью Японию от других стран мира.
Примерно с XV века при планировке монастырских и храмовых садов предпринимаются попытки изъять из природы все случайное, дабы вычленить существенное, сведя его к минимуму красноречивых предметов. Сады обустраивались в самых различных манерах. Особой оригинальностью всегда отличались так называемые сухие ландшафты, состоящие из гальки, песка и камней. Сады, сооружаемые при храмах секты «дзэн», проникнутые философией дзэн-буддизма, становились чудесным претворением в жизнь столь характерного для Японии стремления к идеалу прекрасного. Принцип эстетичности был главенствующим при создании садов, хотя все составляющие элементы, как это свойственно Востоку, несли и свою философскую нагрузку. Родился уникальный вид паркового зодчества.
В числе наиболее примечательных образцов японских садов - знаменитый двор храма Рёандзи, где благодаря особому расположению пятнадцати камней различных размеров на песчаной, лишенной каких-либо еще предметов площадке должно достигаться ощущение безбрежного морского пространства. В парке храма Дайсэнин комплекса Дайтокудзи кам-ли, специальным образом расположенные на крохотном участке земли, должны по замыслу изображать причудливый ландшафт бурного потока, текущего в узком ущелье.
Концепция ускользающего и незавершенного, так импонировавшая теоретикам дзэн-буддизма, выразительно проявилась в каменных садах. В одном из вариантов, как известно, никогда не видно всех камней сразу - с какой бы точки смотровой веранды зритель ни смотрел, одного камня он обязательно не увидит.
Просвещенный монах Соами, известный как автор и создатель сада в Рёандзи, был к тому же мастером чайных церемоний. История этих мероприятий также уходит своими корнями в учение дзэн-буддизма и только с течением времени превращается из монашеской медитации в светский отдых. Чайные церемонии становятся очень популярными в среде самураев в лихую годину феодальных средневековых войн. Усталые воины тянулись к совершенно противоположному - созерцательному и тихому отдыху. Успокоительные церемонии обретали все больше приверженцев, что привело к массовому строительству специальных чайных домиков - от роскошных «Золотых павильонов» до нарочито скромных «ямадзато» - «горных убежищ», напоминающих затерянную в горах одинокую избушку, где можно поразмышлять о вечном вдали от мирской суеты.
Между прочим, ритуал чайной церемонии - тя-но-ю - вовсе не плод коллективного разума медитирующих монахов. Известны создатели канонических текстов по этому умиротворяющему действу. Это Сэн-но Рикю (1521-1591), Мурита Дзюко (Сюко) (1422-1502) и Такэю Дзео (1504-1555). По мере распространения культа чая в глубине садов возникали подчеркнуто простые павильоны для чайных церемоний - полухрамы-полухижины, утверждающие красоту обыденных вещей и природы. Взаимодействие дома и сада в такой ситуации становится более интимным.
Сложилась архитектура особого типа. Некоторые японские искусствоведы считают, что победившая в итоге концепция чайного домика как укромного, небольшого и лишенного всяческих украшений здания, спасла японское искусство от грозившего ей дурновкусия в виде роскошных дворцов и замков, строившихся в те времена внезапно разбогатевшими военачальниками.
Нарочитая простота, даже, пожалуй, изысканная бедность такого чайного домика, обязательный полумрак, царящий в нем, предметы, участвующие в церемонии (каждый из них, кроме белоснежных салфеток и бамбукового ковшика, «обязан» быть старинным), - все это, без сомнения, составляет квинтэссенцию японского эстетизма.
Эстетика чайного домика с его легкостью и органичной приобщенностью к миру окружающей природы, открытостью конструкций оказала существенное воздействие на стиль всего последующего жилого зодчества.

Мебель

Всплеск интереса к Японии совпал с появлением в середине XIX века гравюры, которая приоткрыла Западу окно в другую культуру и Запад пал, ошеломленный, очарованный, покоренный ею. Во второй половине XIX века после реформ, принятых в период Мэйдзи (1868-1912) произошло то, что нам знакомо и по сей день - Япония наводнила мировой рынок своими товарами. И, нужно заметить, товарами замечательными. Влияние ее эстетики было настолько сильным, что после всемирной выставки в Париже в 1878 году началось формирование стилей, направлений, движений, навеянное японским искусством, в том числе и прикладным. Что же так поразило европейцев?
Начнем с мебели. Японские столяры всегда славились отточенным мастерством, несмотря на то, что методы их работы были примитивными: местные умельцы не знали даже верстака и выполняли большинство операций, сидя на полу.
Великолепная чистота и точность столярных работ, включая пригонку шипов и гвоздей, которые зачастую были специальным образом украшены, изящество декоративной резьбы, кропотливо выполненная доводка всех деталей - все это нередко придает простому изделию характер законченного художественного произведения.
Формы мебели обуславливались не только философией и традициями, но порой и совершенно, как может показаться, незначительными бытовыми мелочами. Например, толстые циновки татами - довольно мягкие, следовательно, на них легко остаются вмятины от тяжелых предметов. Если эти вмятины оставляет даже обувь (недаром японцы обязательно снимают ее у входа в дом), то что говорить о мебели!
Стремясь к созданию максимально легкой мебели, ножки которой не вдавливаются в покрытие пола, японские мастера не забывали о ее декоративном оформлении.
Их изделия радуют глаз своей отделкой, настолько лаконичной и ненавязчивой, что непосвященные порой убеждены в ее отсутствии. Однако изящество фурнитуры, благородная естественность цвета, идеально гладкий лак свидетельствуют об истинной ценности вещи и несомненном таланте исполнителя.
История лаковой мебели восходит к VIII-X векам, но образцы того времени сохранились в небольшом количестве лишь в некоторых храмах и императорских дворцах. В большинстве своем антикварные предметы лакированной мебели и другие лаковые изделия произведены в ХVII-ХIХ веках. Мебельные формы были лаконичны, что естественно, учитывая национальную тягу к простоте. В них мы не найдем ни пластичных поверхностей, ни вычурно-сложных профилей.
Коренные японцы в качестве мебели для сидения долгое время использовали подушки - «дзабутон», часто парчовые. Правда, у представителей знати и высшего духовенства имелись кресла, приобретенные, по-видимому, под воздействием иностранного влияния, однако используемые лишь в особых случаях. Больше всего они напоминали современные складные стулья со скамеечкой для ног. Японцы долго не пользовались и кроватями, а спали на тонком, набитом хлопковой ватой матрасе - футоне, положив его на татами и укрывшись красивыми цветными одеялами.
Как и древние египтяне, японцы использовали вместо обычной спальной подушки деревянную или фарфоровую подставочку-скамеечку - в целях сохранения прически и соблюдения гигиены в условиях жаркого и влажного климата. В деревянных моделях поперечиной, на которой покоилась голова, часто служил вращающийся, сплетенный из тростника цилиндр, а в фарфоровые, в оздоровительных целях, иногда вставляли магнит. Около спального места стоял бумажный фонарь с реечным прямоугольным каркасом и открывающимися створками.
Столов, в нашем понимании, тоже не было. Но зато широко использовались маленькие изящные лаковые письменные столики, высотой 20-40 сантиметров, с выдвижными ящичками. И, разумеется, активно применялись сервировочные столики разнообразных форм: прямоугольные и квадратные, в виде ажурных лаковых минитабуретов, а также круглые - как деревянные, так и плетеные, иногда с вращающимся внешним кругом для удобства раздачи угощений.
У антикваров еще можно встретить массивные японские сундуки, миниатюрные комоды с хаотично расположенными выдвижными ящичками, часто с изящной металлической фурнитурой.
Нужно заметить, что довольно крупная, но легкая японская лаковая мебель, обязанная своим возникновением прежде всего западным заказчикам, постепенно выражалась в столь оригинальных конструкциях и демонстрировала настолько нетривиальные дизайнерские решения, что спустя время именно она оказала мощное влияние на европейское мебельное искусство конца XIX - первой трети XX века - Art Nouveau во Франции и Session в Австрии. Среди искусствоведов существует мнение, что японский стиль или, вернее, японская философия мебели проникла в формальные эксперименты двадцатых годов прошлого века, заложившие основу всего мирового мебельного искусства современности.
В японских жилищах не было недостатка в маленьких шкафчиках-ларчиках и шкатулках для письменных и туалетных принадлежностей, зачастую украшенных шелковыми шнурами с красивыми кистями. Искусно гравированная и позолоченная бронза дополняли их элегантное великолепие. Эти ларчики с миниатюрными выдвижными ящиками, изящные подставки для книг и, конечно, ширмы создавали особый колорит японского дома.
Как уже довольно подробно говорилось, такой предмет мебели, как ширма, японцы использовали с древнейших времен. До изобретения раздвижных стен ширма была главным предметом японского интерьера, поскольку в ее функцию входило моделирование и расчленение пространства. Над росписью складных ширм работали известнейшие художники.
В знаменитых японских замках XVII века, так любимых кинематографистами, раздвижные перегородки фусума и стены украшались картинами в ярких золотисто-зеленых тонах. Это была живопись школы «Кано» - яркая, декоративная, стремительная. Она очень нравилась храбрым рубакам - самураям, хотя, в основном, изображала природу. Но самым знаменитым памятником той воинственной эпохи в этом стиле является ширма, расписанная известнейшим художником того времени Кано Эйтоку. Ширма называется «Хиноки», изображает она могучий ствол одноименного дерева. Столь выраженная величественность в изображении деревьев, трав и цветов была совершенно новым явлением в национальном искусстве Японии, стремящемся ранее к миниатюрности и изяществу.
Немногочисленные изделия, которые можно отнести к понятию «мебель», японцы изготовляли с большим мастерством. Дизайнер сразу обратит внимание на то, что ритмичное повторение неправильной, асимметричной композиции отдельных элементов - характернейшая черта японской мебели того времени. Подобные изделия также отличает изящная орнаментика, основанная на природных формах, иногда почти натуралистическая.
Японское мебельное искусство, да и вообще прикладное искусство настолько самобытно, что в свою очередь его воздействие на подобное искусство стран Азии и Европы несравнимо с влиянием никакой другой страны мира. Японские ремесленники - мастера высочайшего класса, бесспорные лидеры в своей области. Прекрасный вкус, завершенность композиции, продуманность даже мельчайших деталей, единство формы, материала и отделки отличало и отличает японскую мебель, вызывая массу подражаний и просто подделок.

Философия и эстетика

Национальная религия японцев - синто - основана на обожествлении природы и всех ее глобальных и малых проявлений. Древний синтоистский храм - почти пуст. Реальность комнаты, например, осуществляется ее пустым пространством, сущность сосуда - в его пустоте, которую можно заполнить. Только в пустоте возможно движение, пустота всемогуща, так как потенциально содержит в себе все.
Так и храм - считается, что в нем и не должно ничего быть, поскольку там живут боги. Он наполнен ими, и это никто иные, как ками - боги природы. Прекрасны древние синтоистские храмы, исключительно красиво вписанные в окружающий ландшафт, нарочито безыскусные, с высокими двускатными крышами, полумраком святилищ и благородной естественностью природных материалов из которых они построены. Здесь царит своеобразное очарование некрашеных кипарисовых бревен и досок, замшелой крыши из коры или дранки.
Благоговение японца перед красотой природы - самозабвенно. Любование ею -национальная традиция. В древнюю религию синто уходят корнями такие характеристики красоты, как «ваби» и «саби». «Ваби» - сельская простота, поэтизация бедности, противопоставление роскоши. Это понятие определяет то, что мы бы назвали элегантностью: отсутствие излишней вычурности, броскости и нарочитости, в том числе и того, что французы назвали бы «слишком модным». Но «ваби», предполагает и «печальную прелесть обыденного» - «моно-ноаварэ», то медитативное состояние, в которое впадает житель страны Восходящего Солнца, любуясь чашкой или лопаточкой для накладывания риса. «Саби» - это попытка поиска скрытой красоты, патина времени.
Время, по мнению японцев, проявляет суть вещей. Потемневшее дерево, замшелый камень, бронза, покрытая патиной, -все это придает вещи особое очарование. Европейцы, впервые столкнувшись с таким отношением к вещам, были несказанно поражены.
Прошли века развития европейского искусства, прежде чем мы смогли понять эстетику, заключающуюся в понятии «саби». Кстати, слово «саби» буквально переводится как «ржавчина, патина». С течением времени «ваби» и «саби» объединились в одно понятие - «ваби-саби». Для дизайнеров всего мира, занимающихся японским интерьерами, очень важно почувствовать смысл этих терминов, поскольку он выражает понимание японцами эстетики. В них и безыскусность вещи, и ее подлинность, и красота материала, из которого она сделана, и функциональность.
С древней религией синто связан и взгляд японца на предмет как на нечто вполне одушевленное. Предмет становится не просто предметом, а превращается в то, что на Западе называется object. и этим развитием современной художественной мысли, этим концептуальным взглядом на предметы мы, без сомнения, обязаны Японии.
Огромное влияние на формирование сперва японских эстетических вкусов, а потоми западных, оказал буддизм, особенно, как уже говорилось, секта дзэн. Постепенно проникавший в Японию в VI-VIII века нашей эры, буддизм Махаяны принес с собой развитое китайское искусство с континента. Многие века Япония стремилась подражать Китаю. Поэтому, естественно, не смогла пройти мимо воззрений возникшей в шестом веке нашей эры в Китае секты чань. Постепенно совершенствуя свои взгляды, превращаясь в интеллектуально-творческое учение, развивая свою особую эстетитику, чань-буддизм проникает в XII-XIII веках в Японию, где и приобретает название «дзэн».
Дзэн-буддизм оказал глубочайшее воздействие практически на все аспекты культурной жизни Японии - от поэзии и живописи, до архитектуры, садов и интерьеров. Ему японцы обязаны еще одним термином в эстетике - «югэн», что означает мастерство намека и недосказанности, прелесть ускользающего, красота сокровенного. Для постижения смысла жизни очень важно созерцание природы и отдельных предметов, чтобы среди кажущегося постоянства вещей уловить их сиюминутность. Изменчивость - суть природы и в целом мира, считали монахи секты. Ничто не может быть постоянным, завершенным. Нужно избегать завершенности и в искусстве. Точно так же нужно избегать и столь привычной нам симметрии. Японец никогда не поставит вазу посредине полки, что нужно помнить нашим дизайнерам, а всегда сдвинет ее чуть-чуть в сторону. Симметрия подразумевает парность, что противоречит национальным эстетическим взглядам, которые отражаются в принципе: «Не два», «Без пары», «Нет равной», «Единственная».

Аксессуары

Как уже говорилось, японское жилище в эстетическом смысле - это прежде всего изысканная пустота при легко изменяемом, мобильном интерьере, что достигается благодаря раздвижным стенам, меняющим периметр. Акцент, разумеется, - на материалах и качестве отделки. Немногие, но обязательно высшего качества, аксессуары должны подчеркивать и завершать эстетическое восприятие такого помещения.
В декоративно-прикладном искусстве японцам нет равных. С чем бы они ни работали, будь то бамбук, дерево, медь, железо, глина и прочее, японские мастера стараются по максимуму использовать природную красоту и особенности каждого из этих материалов.
Позаимствовав типы художественных изделий и навыки их исполнения у своих континентальных соседей, преимущественно китайцев, японцы успешно использовали этот опыт. Танские изделия из яшмы, нефрита и бронзы, сунская и минская керамика и фарфор - все это прилежно повторяла Япония, точно следуя китайским канонам, однако вещам был свойствен явно японский оттенок.
В VIII веке буддизм все заметнее обретал черты государственной религии, что выражалось в прямой поддержке его императором и аристократической верхушкой. На смену аскетическому культу синто пришел буддийский ритуал с его богатой утварью, роскошными интерьерами храмов, живописью и скульптурой. Естественно, потребовалось большое количество мастеров, способных удовлетворить растущие запросы.
Японская аристократия в ту эпоху с некоторым пренебрежением относилась ко всему отечественному, так что художникам пришлось постараться, чтобы заслужить признание.
С X по XII век, в период Хэйан, который называют золотым веком японской культуры, постепенно вырабатываются и чиста национальные тенденции. Формируется; классическое искусство страны. Образцы декоративного творчества этой эпохи считаются эталонными. Фарфор, изобретенный в эпоху Тан в Китае, в те же времена проник и в Японию. Тогда, в начале VII века, японцы восхищались этими поделками как несказанной редкостью и драгоценны ми произведениями зарубежного гений Стоили они соответственно.
В конце периода Камакура (XII-XIV вв. японец Като Кагэмаса посетил Сунскую империю, где изучил знаменитое и распространенное на континенте искусство керамики. В Японию он вернулся с соответствующей технологией.
С появлением в XVII веке мастерских фарфор, называемый «сэтомоно», стал доступен обычным людям, заменив негигиеничную деревянную посуду. То, что раньше использовалось в священных ритуалах и императорских дворцах, появилось и в крестьянской хижине. Такой прорыв японские ученые считают огромным достижением в развитии культуры страны, поскольку это дало возможность приобщиться к прекрасному самым низшим слоям населения.
Чайные церемонии стимулировали дальнейшее развитие керамики, о чем свидетельствуют сохранившиеся произведения старинных японских художников-керамистов. В Японии они стоят десятки тысяч долларов.
В XVI - начале XVII века строятся заводы по производству фарфора Изделия с прекрасной надглазурной росписью тремя цветами - синим, красным и золотом - преимущественно экспортируются на Запад. Мотивы росписи были традиционными - травы, цветы, пейзажи.
Хотя кобальт у японцев не имел такого синего цвета, как в Китае, японские изделия ценились благодаря их изяществу. Особенно ими восхищались родоначальники европейского фарфора - австрийцы. Японцы же очень ценили свой фарфор из Кутани с рисунком, где по черному контуру осуществлялась роспись изумрудно-зелеными, соломенно-желтыми и пурпурными красками - сочетание, которое изобрел Морикаге, известный художник школы Кано.
В Сацуме изобрели так называемый парчовый стиль росписи по фону, покрытому сеточкой трещинок - кракле. В Киото работал великий керамист XVII века - Нинсей, который, используя чисто японскую эстетику, подарил миру сочетание синего, зеленого и золота на кремовом фоне. Главные мастера цветных глазурей и каменной массы также располагались в Киото и Сацуме. Их изделиям присуща искусная грубоватость. Именно они всегда оставляли фрагмент изделия, не покрытый глазурью, чтобы можно было полюбоваться глиной.
Для японской керамики, предназначенной для чайной церемонии, характерно отрицание симметрии и геометрической правильности форм, предпочтение глазури, вскипевшей и легшей неровными затеками, ибо в этом японцам видится некая природность материала, его естественность. Керамика, по их мнению, должна не только не избегать а, напротив, сохранять следы человеческих рук, их прикосновений. Нужно дать проявить себя материалу, считают они, и когда говорят, что керамист учится у глины, резчик у дерева, а чеканщик у металла, то имеют в виду именно это.
В первородном отсутствии завершенности отчетливо ощущается созвучность самым современным вкусам - например, не только тяге к «этно», но и определенной «экологичное».
Японские керамисты считают, что их древние традиции не случайно сомкнулись с последними веяниями моды. В мире техногенной цивилизации, мире новых материалов и генномодифицированных продуктов, человек не может не испытывать тяги к натуральному и естественному. Поэтому искусство, доктринирующее близость к природе своим подходом к материалу, подчеркивающее свою рукотворность, становится очень востребованным в нашей современной жизни.
Всем известно японское искусство нэцкэ, привлекшее сотни тысяч коллекционеров по всему миру. Нэцкэ - это небольшой предмет с дырочкой, в которую продевался шелковый шнурок, и служивший противовесом для закрепления на поясе кимоно всяких мелочей. Брелок типа нэцкэ существовал у всех народов, в национальной одежде которых не было карманов. Это произведение мелкой пластики из разных материалов - слоновой кости или дерева, высотой от двух до десяти сантиметров. Сами нэцкэ появляются в XVII веке. Они бывают не только объемными, но и плоскими - мандью (лепешки), часто украшенными металлической рельефной вставкой. Работой с нэцкэ прославились в основном мастера XVIII века, такие как Судзаи, Рюса, Та мота да.
С XII века в Японии периода Хэйан развивается лаковое производство. Появляются лаки, присыпанные золотой пудрой. Создавая свои знаменитые шкатулки и ширмы, работает с лаками блистательный мастер живописи Корин Огата (1658-1716). Для приготовления самого лака использовался млечный сок дерева, которое так и называется «лаковым». На воздухе он становится бурым, а вскоре чернеет. Японцы добавляли в него киноварь, получая красный лак, или золото, чтобы получился золотой.
Японский лак очень прочен и стоек к атмосферным воздействиям. Старинные изделия со временем не теряют ни блеска, ни красоты.
Как очень характерный вид декоративно-прикладного искусства Японии нельзя не упомянуть великолепные цубы - гарды мечей, страсть коллекционеров всего мира и образцово-показательные изделия специалистов по обработке металла. Искусство работы старых японских мастеров с обычным железом иначе, как ювелирным, не назовешь.
Ковры в Японии начали изготавливаться с XVII века исключительно для нужд высших слоев населения страны. Ткались они рыхло, материалом служили хлопок, пенька, реже овечья шерсть. С конца XIX века японские ковры стали появляться и на европейском рынке.
Япония на уровне государственной политики очень поддерживает свои традиционные ремесла, таким образом стимулируя их развитие.
Куклы в Японии носили религиозно-мистический характер, они первоначально изготовлялись из глины, потом из дерева. Сейчас процесс производства кукол очень сложный, многоступенчатый. Над каждой куклой работают несколько высококвалифицированных мастеров. Эти люди пользуются в стране большим уважением, а лучшие изделия возведены в ранг национального достояния. Японские куклы -предмет коллекционирования, часто устраиваются выставки, на которых коллекции выставляются на всеобщее обозрение. Куклы играют очень большую роль в таких крупных японских праздниках как праздник девочек и праздник мальчиков. Во время праздника девочек - кукол расставляют на специальном ступенчатом шкафу, в порядке, отображающем иерархию Императорского дома. На верхней ступеньке - император с императрицей, дальше куклы располагаются согласно табели о рангах. Куклы, которые используются в день праздника мальчиков, отображают национальных героев, каждая имеет свое лицо, свою историю.
Искусство и ремесло нигде не находятся в такой тесной взаимосвязи, как в Японии. Порой практически невозможно отличить, где художник, а где ремесленник. Ощущение своей принадлежности к Природе и чувство стиля нигде так не связаны между собой, как в японском искусстве и благодаря тесному соединению этих чувств, породившему особый вид творческой интуиции, японцы должны быть признаны одним из самых художественно развитых народов на Земле.
Японские архитекторы и дизайнеры всемирно признаны и работают во многих фирмах Старого и Нового света. Японской школе, тяготеющей, как уже говорилось, к минимализму, присуща лаконичность, использование как натуральных материалов, так и сочетания их с передовыми технологиями - в этом отношении японцы лидируют в мире. После Второй мировой войны Япония, оправившись от тяжелых потрясений, вступила в период ускоренного экономического роста. В строительстве началась эра бетона, и инженерная архитектура Японии вышла на один из высших уровней в мире.
И уже летняя Олимпиада в 1964 году продемонстрировала значительный прогресс японской архитектурной мысли и практики. К этому времени был построен спортивный комплекс, спроектированный Танге Кэнзо. Здание олимпийского стадиона имеет оригинальную изогнутую крышу, воскрешающую японские традиции. Танге с конца 60-х годов создает ряд проектов зданий и комплексов, в которых последовательно развивает идею пространственной архитектуры, уподобляя здания растущему дереву.
Сейчас гибкая пространственная структура стала почти обязательной характеристикой возводимых в Японии зданий. Так, Комплекс небоскребов на западе центрального Токио стал символом экономической мощи Японии. В 1991 году в районе Синдзякю по проекту Танге было построено самое высокое в Токио здание - Токийский муниципалитет высотой 243 метра. Национальными традициями проникнуты проекты Андо Тодау, в построенных им зданиях всегда продуман доступ к естественному свету, к природе, благодаря чему обитатели могут насладиться незабываемыми картинами, наблюдая, например, смену времен года. Мировую известность получила также деятельность Кионоры Кутутаке, Курокавы Кисе, Маки Фумихику, Исудзаки Оратэ...